«Мы работаем без выходных и праздников»

Их поздравляли губернатор Андрей Бочаров, начальник ГУ МВД России по Волгоградской области генерал­лейтенант полиции Александр Кравченко и другие официальные лица. От волжской полиции на приём был приглашён оперуполномоченный отдела уголовного розыска Управления МВД России по городу Волжскому капитан полиции Вячеслав Пчела. Капитан не раз становился героем наших публикаций, мы рассказывали о резонансных делах, которые были раскрыты при его активном участии.

Мы поздравили Вячеслава и его коллег с профессиональным праздником. И не могли не поинтересоваться, какое дело он в настоящее время расследует.

Вячеслав был краток:

– Открывайте блокнот, записывайте. Нет, о том, над чем мы с товарищами работаем сейчас, вы не услышите, нужно подождать. Но даю слово: как только будет можно – «Волжская правда» первая об этом узнает. А поговорим мы вот о чём…

Десять лет спустя

– Не так давно нам удалось раскрыть убийство, совершённое десять лет назад.

– «Глухарь»?

– Можно и так его назвать, хотя я считаю, что не бывает преступлений, которые нель­зя раскрыть. Всегда остаются какие­то следы, и задача сотрудника полиции – эти следы найти.

Итак, ровно десять лет назад, в 2005 году, на улице Оломоуцкой было обнаружено тело молодого человека со следами насильственной смерти. Сотрудники тогда ещё милиции пришли к выводу, что парня сильно избили – наверное, ногами и палкой. Травмы оказались тяжёлыми, наверное, парень какое­то время пролежал на пустыре, и, когда кто­то обнаружил его и вызвал «скорую», было уже поздно…

Десять лет назад преступника так и не нашли. Но недавно в отдел поступила оперативная информация, что некто И. может быть причастен к данному делу. Мы с капитанами полиции Семёном Григоренко и Василием Зубаревым проверили её, провели оперативно­розыскные мероприятия,  в результате которых подозреваемый в совершении данного преступления, бомж И., был задержан. Он во всём сознался. Говорит, что все эти годы его мучили совесть и страх разоблачения. Хорошо помнит, что был в тот вечер нетрезв, попросил у молодого человека закурить, а тот в ответ нагрубил. Слово за слово – молодые люди подрались, И. оказался сильнее. Тело своего противника оттащил на пустырь, где и бросил.

Кстати, И. сознался в совершении ещё одного преступления, но в том случае потерпевшему повезло больше – он остался жив.

– Вот тут наши читатели наверняка воскликнут: «Ах, так преступник – бомж? Всё ясно: нашли безответного человека и записали преступление на него, чтобы себе галочку поставить».

– Просто так «записать» преступление на кого­то не получится: нужно собрать доказательную базу, чтобы основания для обвинения были вескими. В нашем случае мы провели большую работу и даже… нашли свидетеля. Точнее, свидетельницу. Она говорит, что тогда, десять лет назад, побоялась написать заявление в милицию, запугал её И. Но несколько месяцев назад она всё же рассказала о происшедшем.

– Что теперь будет с И.?

– На самом деле, это несчаст­

ный человек. Рано остался сиротой, после смерти бабушки какие­то люди обманули его, лишили квартиры, он оказался на улице… Говорит, что убивать не хотел, просто сил не рассчитал. Он задержан, а мы продолжаем работать, проверяем его причастность к другим преступлениям.

«За монетку,

за конфеточку»…

– Помнится, вы говорили, что часто приходится расследовать преступления, совершённые в отношении малолетних.

– Да, к сожалению, меньше их не становится. Вот лишь два случая из нашей практики.

Не так давно в отдел по­

ступила оперативная информация о том, что некий молодой человек (назовём его Олег), живущий на улице Молодёжной, часто водит к себе домой ребятишек, – рассказывает Семён Григоренко. – Конечно, информацию мы тщательно проверили. Мало ли… Бывает, люди наговаривают на невинного человека по злобе или из мести, так что ошибаться никак нельзя. Наблюдали мы за этим Олегом достаточно долго, пока не пришли к выводу: информация соответствует действительности.

– Молодой человек, симпатичный, вежливый, пользовался доверием соседок по дому, – продолжает рассказ Вячеслав Пчела. – И они не возражали, когда ребёнок просил разрешения «покататься на машине» с дядей Олегом. И не догадывались, что в той самой машине добрый дядя вручал малышу конфетку, а потом… совершал с ним развратные действия. Этот самый Олег как­то разот­

кровенничался в кругу приятелей: мол, женщины думают, что я за ними ухаживаю. «Да не нужны они мне, мне детишки нравятся!»

– Неужели ребятишки не жаловались мамам на «доброго дядю»?

– Нет. Дело в том, что прямого насилия не было, Олег обвиняется в совершении развратных действий в отношении малолетних. Он был уверен, что малыши не поймут, что он делает с ними что­то нехорошее, и никому ничего не расскажут. А доказать подобные преступления сложно.

– Но мы доказали, – серьёзно говорит капитан полиции Григоренко. – Как и в случае с неким Тарасом (назовём его так). Этот Тарас в течение года водил к себе домой собственного племянника. Естественно, мама только радовалась, что родственник помогает воспитывать ребёнка. И кто бы мог подумать, в чём заключается это «воспитание»?

– Правда вышла наружу совершенно случайно: однажды мальчик всё же признался маме, что дядя как­то странно с ним обращается. Мама пришла в ужас и сообщила в полицию, – продолжает капитан полиции Пчела. – Тарас сначала свою вину отрицал, но у него дома в ходе обыска были найдены видеозаписи его «забав».

– Неужели сам снимал?

– Да. Люди этой категории часто снимают свои «игры» на фото и видео. Вот и у Тараса была целая подборка. Теперь он во всём сознался, но твердит, что не виноват: «Просто я больной человек, я себя не контролирую». Таких «больных» следует изолировать от общества.

Когда доказательств нет

– И ещё об одном деле вам расскажу. Помните, в мае «Волжская правда» печатала объявление о пропаже человека? Некто З.? – Вячеслав называет фамилию, и я киваю: да, было такое. Даже фотографию помню: мужчине на вид было сорок с хвостиком.

– О пропаже заявила мать З., – говорит между тем Вячеслав. – Рассказала, что в тот злополучный день он ушёл из дома на встречу с друзьями – и не вернулся. Друзей мы нашли. «Да, – говорят они, – было дело, встретились, посидели на даче у общего приятеля, выпили, а потом разошлись. Был З. жив и здоров».  Под подозрение попал Виталий, хозяин той самой дачи. Вроде бы человек охотно сотрудничал со следствием, чуть ли не по минутам восстановил события того майского дня – но нам казалось, что он что­то недоговаривает. И точно: один раз запутался в показаниях, второй. Но мало ли? Несколько месяцев уже прошло, за это время подробности можно и забыть. Проверили мы Виталия на полиграфе.

– Но ведь такая проверка не является доказательством вины?

– Совершенно верно, но технику не обманешь, и специалисты в Главке работают грамотные. Они сделали заключение: «Виталий говорит не всю правду».

– Это он убил З.?

– Да. Он сознался в итоге. Сказал, что пошёл провожать З. на остановку, по дороге они поссорились, Виталий ударил его и убил. Труп расчленил, сложил в мешки и выбросил в мусорный контейнер. «Ищите, – говорит, – на городской свалке». Три месяца спустя… Да проще иголку в стоге сена найти! Хитрый этот Виталий, всё продумал: знал, что в огороде мы в первую очередь тело искать будем. И мы искали: с собакой приезжали, всё осмотрели, все грядки перекопали… Но на этом история не закончилась. Однажды Виталий проговорился, что поссорились они с З. не по дороге, а ещё на даче.

– Теперь мы точно знали, где искать, – в комнате на втором этаже, – продолжает капитан полиции Григоренко. – И действительно обнаружили следы крови. И это было уже доказательство вины. Скоро дело будет передано в суд.
 

по материалам http://www.gazeta-vp.ru/